мир вокруг замирает, встает на паузу и она в себе силы пытается найти нажать на play, но все вдруг слишком быстро происходит и это оказывается кнопка fast forward, и оливия не успевает. не успевает среагировать, не успевает ситуацию оценить, не успевает просчитать все наперед и все вероятности рассчитать и разложить по полочкам, и она в ужасе, вынужденная на интуицию и эмоции вместо логики полагаться. оливия потерянной себя, в череде событий, слишком быстро развивающихся и от нее не зависящих, чувствует и не может найти ни якоря, ни суши, чтобы выбраться из этого маэльсторма. у оливии из пальцев контроль над ситуацией, контроль над собственной жизнью ускользает неумолимо быстро и она хватает пальцами воздух и не знает, не знает, что делать и как себя вести. за спиной вдруг чувствует теплое присутствие ноа, он ее касается не сразу, между ними остаются все еще какие-то сантиметры, но она жар его тела чувствует на спине. ноа каллахан за ней — твердой каменной стеной, опорой, в которой она и не думала, что нуждается, слишком привыкшая на себя всегда полагаться. ноа каллахан за ее спиной не кажется чем-то снисходительным, готовым за нее все ее битвы выигрывать, ради собственной славы и самоудовлетворения. ноа каллахан за ее спиной — молчаливой поддержкой, ждущей ее решения, и когда он ладонь ей мягко на поясницу опускает, оливия вдруг выдыхает и сердце пропускает удар, возвращается вдруг в привычный ритм, точно получив электрический импульс напрямую к сердцу.

— я, нет, я его... мы знакомы, — к ноа вполоборота обращается, пытается обьяснить как-то, что ричард у ее дома — назойливая неприятность, но абсолютно не представляет никакой опасности. спиной чувствует, как ноа вытягивается в струну, как воспринимает любые отклонения от нормальности чем-то опасным, чем-то незаконным и угрожающим жизни. понимает, конечно, почему происходит подобное, даже почти позволяет себе какое-то удовлетворение почувствовать от того, что входит в число людей из-за которых он подобным образом реагирует, но про себя мысленную пометку делает поговорить с генри, заставить его ноа на разговор вывести и подсказать. оливия в этих вопросах малокомпетента и слишком остро понимает, что у нее конфликт интересов, который возможно коснется скоро и маргарет, но лезть в душу ноа у нее никаких оснований нет, да и не примет этого, а равновесие между ними шаткое слишком, драгоценное слишком, чтобы она им пожертвовать была готова. и оливия говорит минимум, да и не знает как обьяснить кто для нее ричард и почему ей так тяжело его прогонять, почему он до сих пор в ее жизни так много места занимает. не может найти слов, чтобы обьяснить свою слепую веру в то, что они вернут однажды свою дружбу и смоют всю грязь, которой успели ее замарать.

ричард говорит, что он все понял и осознал, что им просто надо поговорить и все прояснить, расставить все точки на i. и оливия понимает, что он прав отчасти, только финишная прямая у них в разных концах марафона. ричард говорит, что он знает, что лив осознала свои ошибки и он готов ее выслушать и простить. у оливии взгляд застилает красным, когда она в его словах слышит материнские нравоучения, ее причитания о том, что ей нужно просто одуматься и вернуться к ричарду обратно, попросить его принять ее и больше никогда не уходить. лучше не будет повисает безмолвно в воздухе, витиеватыми буквами остается перед глазами, пока оливия давится пересоленным пирогом матери. оливия знает даже, что ричард и половины из этого не думает, никогда ее не виня столь явно в их расставании, на себя забирая достаточную часть вины за разрыв, но он говорит сейчас словами ее матери и это больнее любого предательства. его ведомость, его попытка провальная и непонятная, его готовность все поставить на черное с отчаянной верой в то, что возможно ее мать права, возможно оливия и впрямь одумалась и поняла, что не достойна большего. не достойна человека, который ее принимает такой, как она есть, не пытается изменить и которому она нравится со всеми ошибками и фальшстартами. оливия достаточно милосердна, чтобы признавать, что ричард заслуживает того же.

у нее звонит телефон, знакомой мелодией, когда-то в первые годы их дружбы, поставленной на генри и она на телефон отвечает, потому что портер почти не звонит, предпочитая всегда смс-сообщения или электронную почту. генри портер звонит только в экстренных ситуациях и оливия всегда отвечает на его звонки. у него голос запыхавшийся и она слышит, как кто-то ему на фоне бибикает и материт за поворот не по правилам. портер слова проглатывает, целые предложения не проговаривает до конца, но она его знает достаточно давно, чтобы собрать паззл воедино. он знает, что ричард тут и он едет за ним. оливия хочет сказать сначала, что не нуждается в спасении, что способна с ричардом сама справиться, всегда могла и сегодня не тот день, когда у нее не найдется на это сил, но неожиданно для самой себя соглашается. оливия вдруг осознает, что она может за себя сама постояться и разобраться самостоятельно с любыми проблемами, но она не обязана. никто не заставляет ее взваливать все проблемы и свои и чужие на собственные плечи. и оливия соглашается.

— рич, прости, но не сегодня. генри, — и она не может избавиться от мысли, что это не лучшее решение, что это не взрослое решение, что это безответственно перекладывать свои проблемы на других, но ноа все еще рядом с ней стоит, ее решения ждет, и оливия находит в себе силы поступиться собственными губительными принципами, хотя бы сегодня, — генри уже подьезжает. я не могу с тобой сегодня поговорить, прости.

и она решается не ждать, решается проигнорировать, как взгляд ричарда скользит от нее к ноа и как у него желваки играют, пока он с собой борется, но молчит. оливия в этот момент сразу вспоминает, что не зря он ее лучшим другом был столько лет, что не просто так она его любила, потому что ричард сейчас в ужасном положении,  в непонятном (или наоборот слишком очевидном), но он молчит и не говорит ничего, только кивает и остается стоять, когда она поворачивается к ноа и просит его зайти обратно в дом. слышится хруст гравеля и скрип шин, когда к дому подьезжает генри и оливия с ним парой слов перекинуться успевает, напоминает, чтобы он или джо договорились о встрече для ала и майло, и не смотрит вслед его машине, пока они уезжают. оливия разворачивается сразу и идет в дом, где ее ждет до сих пор ноа.

— короткая или длинная версия? — продолжить не успевает, потому что ноа в телефон сосредоточенно смотрит и начинает уже перед ней извиняться за очередной срыв их планов, потому что кейт не может успокоить майло, а у маргарет был сегодня утром один из ее эпизодов и она тоже не может помочь. оливия его останвливает на пол-пути, его ладонь в своей слегка сжимает и пресекает все его попытки еще что-то сказать. — помоги собрать продукты обратно в пакет, и возьми только желтый перец, майло не любит красный, — не позволяет себе задуматься, что возможно слишком много на себя берет, что возможно переступает через черту невидимую, но ноа только молча начинает ее инструкциям следовать и ничего не говорит ей против. — все в порядке, продолжим у тебя, втроем, с майло.

в самый последний момент, уже закрывая почти за собой дверь, хватает из офиса блокнот с кактусами, который купила для майло и кладет его в свою сумку, а потом садится рядом с ноа на пассажирское сидение и почти не чувствует тревоги, что ее всегда сопровождает в машинах. почти, но это уже слишком многое значит.